Всё, что вы здесь прочтёте, ни в коей мере не является пропагандой ни марихуаны, ни каких-либо других наркотических веществ. Это будет лишь попытка посмотреть на вещи непредвзято. Кажется, пора немного рассказать о "траве", так же известной под названием "марихуана" или "каннабис".
Итак, речь идёт об индийской конопле (Cannabis sativa), из которой и получают марихуану и гашиш. Особое распространение и та, и другой получили в Азии, где, наряду с лекарственным и ритуальным применением, они использовались, скажем так, для получения удовольствия.
Ислам, в частности, категорически запрещает употреблять правоверным алкоголь. Зато, по некоторым сведениям, в 800 году нашей эры сам пророк Мухаммед освятил употребление гашиша. Впрочем, по другим сведениям, он умер в 632 году, так что история остаётся непрояснённой.
У христиан отношения с "травой" складывались несколько более напряжённо. На многочисленных ресурсах, посвящённых конопле, говорится, что в 1484 году Папа Римский Иннокентий VIII объявил коноплю сатанинским символом. Однако, не прошло и сотни лет, как испанцы и англичане начали активно выращивать коноплю. Более того, её величество Королева Елизавета I издала в 1563 году указ о том, что земледельцы, в чьём распоряжении находится более 60 акров земли, обязаны выращивать у себя каннабис, или, в противном случае, платить штраф.
На следующий год король Филипп Испанский приказывает выращивать каннабис на всей огромной территории тогдашней испанской империи.
В последствии каннабис пользовался поддержкой американских президентов Вашингтона и Джефферсона, Наполеон запрещал своим солдатам курить "траву" и, по некоторым сведениям, стремился положить конец лидерству Англии в торговле коноплёй и так далее.
Как случилось, что марихуана вновь попала в немилость у власть предержащих? Почему туда не попали табак, столь же активно выращивавшийся в США, и алкоголь?
Ну, начнём с того, что алкоголь-то как раз попадал: "сухой закон" свирепствовал в США в начале века, не вызвав ничего, кроме разгула организованной преступности; в Финляндии употреблять алкоголь разрешили, если память не изменяет, лишь в конце 1980-х, но тамошний народ до сих пор ездит надираться в Питер; а в СССР попытка ввода "сухого" закона тоже ни к чему хорошему не привела.
История с коноплёй — куда более драматична. То, что случилось в начале века в США, неразрывно связано, во-первых, с несколькими международными скандалами в 1920-х годах, во-вторых — с введением "сухого" закона в США в 1920 году.
Что это были за скандалы?
В 1923 году делегация Южной Африки в Лиге Наций заявляет о проблемах производства в своих шахтах. Виновным объявляется каннабис, который активно употребляют шахтёры.
Естественно, после "травы" работать не хочется, отчего страдает производство. Поэтому "группа товарищей" из Южной Африки взывают к введению международного контроля за распространением конопли, а лучше вообще запретить.
Через год каннабис был объявлен наркотическим веществом, то есть, фактически приравнен к героину, кокаину и прочим веществам-убийцам.
В 1928 году марихуана запрещена в Великобритании, а в 1931 году в США формируется Федеральное бюро по наркотикам. Видимо, его глава, некий мистер Гарольд Джеймс Энслинджер (Harold James Anslinger) не счёл нужным тратить своё драгоценное время на изучение многочисленных трудов учёных мужей, рекомендовавших применять марихуану при болезненных месячных.
Может быть, впрочем, он просто так давно жаждал устроить какой-нибудь крестовый поход, что решил, что ради дела истиной можно и поступиться. Дело в том, что он объявил марихуану — "самым сильным возбудителем агрессии из всех известных человеку наркотиков".
В 1937 году в США принят Акт о налоге на марихуану, который, по сути, запрещал выращивать и ввозить "траву" на территорию США. Точнее, не так: это был аналог Акта о ввозе автоматического оружия. Сей закон воспрещал ввозить автоматы без правительственного штампа. Только вот для автоматов штамп был сделан, а для упаковок с травой — нет. Таким образом, хитрый Энслинджер благополучно придал делу законный лад и толк: вроде и запретили, а вроде и нет.
Впрочем, единства среди власть предержащих Энслинджер так и не добился. Например, журнал US Military Surgeon (Американский военный хирург) открыто написал, что курение марихуаны не вреднее курения табака, а в 1944 году Академия медицины Нью-Йорка опубликовала доклад медиков, в котором говорилось, что ни агрессивного поведения, ни наркотического привыкания марихуана не вызывает, как не приводит она и к помешательству. Энслиджер на всех углах орал, что авторы этого доклада — "странны и опасны".
В том же году газета, принадлежавшая мэру Нью-Йорка La Guardia опубликовала статью "Проблема марихуаны в Нью-Йорке", в которой так же говорилось, что привыкания, характерного для кокаина и героина, марихуана не вызывает, и что всплеск подростковой преступности никак не связан с "травой".
Это издание так же объявило, что "катастрофического эффекта" от курения "травы" в Нью-Йорке не наблюдается, а общественное беспокойство касательно этого безосновательно. Уж, казалось бы, сам печатный орган мэрии выступил против радикализма Бюро по наркотикам. Однако неуёмный Энслинджер никак не хотел сдаваться и в итоге принялся угрожать медикам, которые проводили какие-либо исследования, связанные с каннабисом, судом и тюрьмой.
К 1948 году он отказался от своей идеи о том, что каннабис вызывает агрессию. Даже наоборот, теперь он твердил, что, поскольку марихуана делает людей мягкими и миролюбивыми, трава может стать эффективным оружием проклятых коммунистов. Они, дескать, вот-вот устроят вторжение и непременно воспользуются марихуаной для того, чтобы ослабить волю американского народа к борьбе.
Но самая забавная история, главным героем которой были всё та же марихуана и борец с нею — Энслинджер, случилась в 1947-1948 году. Тогда Энслинджер попытался уничтожить… нет, не всю марихуану, и даже не все наркопритоны. Он попытался избавить Америку от джазовой музыки. Начисто.
Как бы там ни было, а масштабная операция, которую замыслил Гарри Энслинджер, заключалась в том, чтобы избавить Америку от джазовых музыкантов. С конца тридцатых годов Энслинджер усердно занимался сбором компромата на джазистов, которые "дерзко нарушали законодательство", употребляя "траву". Среди этих "врагов" встречаются такие имена, как Луи Армстронг (в 1930 году загремевший в тюрьму за марихуану), Каунт Бейзи, Джимми Дорси, Дюк Эллингтон, Лайонел Хэмптон, Кэб Кэллоуэй — и это только некоторые имена из пухлых папок с грифом "досье", над которыми полтора десятка лет колдовал Энслинджер, умышляя, предвкушая и вожделея.
Пик его активности пришёлся на период между 1943 и 1948 годом, то есть как раз на военное и первое послевоенное время. Как явствует из архивов, именно в это время Энслинджер планировал устроить тотальный "джазовый погром".
В конце октября 1947 года Энслинджер разослал всем своим агентам письмо, в котором говорилось следующее:
"Пожалуйста, подготовьте все дела, касающиеся музыкантов, нарушающих законы против марихуаны. В один прекрасный день мы арестуем их всех разом. Дату я сообщу позже".
Но не всё было так просто. На Энслинджера посыпались донесения от агентов Федерального бюро по наркотикам, которые докладывали о проблемах или вообще невозможности выполнить этот приказ. В частности, в Голливуде, как явствует из письма одного такого агента, джазисты оказались настолько сплочёнными, что подпустить к ним информаторов не удалось.
В течение следующих полутора лет Энслинджер получил немало таких писем от своих подчинённых, но, как и всякий маньяк, очевидного видеть не желал.
"Уважаемый агент 00X", — писал он своим людям, — "Я рад, что вы не жалеете сил, стремясь выполнить мои указания от 24 октября 1947 года. Но мы обязательно проведём массовые аресты музыкантов, нарушающих закон против марихуаны, по всей стране и в один день. Не беспокойтесь, дату я сообщу".
Да, некоторые джазовые и свинговые музыканты в конце сороковых годов подвергались арестам, однако никаких арестов "всех сразу и за один день" так и не случилось.
Для Энслинджера всё кончилось куда прозаичнее. В 1948 году его вызвали в Сенат. И он заявил, что ему нужно больше агентов. Сенаторы, естественно, спросили, зачем?
"Потому что остаются люди, нарушающие закон против марихуаны", — ответил Энслинджер.
"Кто?", — спросили сенаторы.
"Музыканты", — не моргнув ответил Энслинджер. И ладно бы он сказал только это, но ведь он тотчас же выпалил ещё большую глупость — "Я не имею в виду хороших музыкантов. Я говорю про этих… джазистов!"
Что тут началось! Естественно, эти слова немедленно попали в прессу. В течение следующих суток 76 газет, и особенно, процветавшие в то время джазовые издания, вытирали о главу ФБН ноги, показывали пальцем, глумились, издевались и громили.
Но это ещё не всё. Всем было хорошо известно, что своим назначением Энслинджер обязан Эндрю Мэллону, министру финансов США между 1921-м и 1931-м годами, своему довольно близкому родственнику. Мэллон скончался в 1937 году. Тем не менее, именно в это министерство за три дня поступило 15 тысяч писем, часть из которых тамошние чиновники даже и не подумали вскрывать. Самое типичное звучало следующим образом:
"Уважаемый директор Энслинджер.
Я приветствую ваши усилия, направленные на избавление Америки от бича наркотической зависимости. Однако если вы столь же плохо информированы в этой области, как и в музыкальной сфере, вам никогда не добиться успеха".
Скорее всего, немало было и более резких и глумливых писем. Как бы там ни было, эти заливистые "бругага!" подействовали тогдашнему министру финансов на нервы. Спустя пять дней Энслинджер стоял на ковре в кабинете министра. Вероятно, ему пришлось узнать о себе немало нового. Во всяком случае, больше он никогда не заикался о массовых арестах джазистов, и уж тем более всех в один день.
Однако проблема осталась. Впоследствии ситуация складывалась так, что сторонники легализации конопли слышали голоса поддержки, в прямом смысле, из Белого Дома, а в это время всякие местные полицейские чины продолжали твердить, что конопля и, скажем, героин — "одного поля ягоды" и ратовали за то, чтобы сажать на электрический стул не только наркодельцов, но и наркоманов.
Противоборство между сторонниками и противниками легализации марихуаны сейчас продолжается практически во всём мире. Где-то одолевают одни, где-то другие.
